Воскресенье. 14.10.18. День десятый.

Польгё уезда Посон – Тоян уезда Кохын (보성군 벌교읍––고흥군 도양읍)

В этот день мне следовало добраться до городка Тоян-ып, уезда Кохын-гун, а точнее – до нового порта Ноктон (녹동), откуда я должен был отправиться в небольшое морское путешествие. Территория уезда Кохын включает одноимённый полуостров (Кохынпандо, 고흥반도) и прилегающие к нему островки. Архипелаг знаменит тем, что на нём базируются объекты южнокорейской космической программы. Кому интересно, вот координаты ключевых мест с информацией о них:

– Музей космического пространства с 3D планетарием и аттракционами (N34.55250° E127.12517°):

– Смотровая башня, с которой открывается вид на море и старты ракет (N34.58505° E127.49199°):

– Национальный молодёжный ракетно-космический центр (N34.53301° E127.46815°):

– Космический центр Наро и музей космонавтики (N34.45375° E127.51822°) – там, на островке Венародо (외나로도), находятся главные сооружения корейской космической программы.

Я же не собирался заезжать в гости к корейским астронавтам, меня интересовали простые вещи. На южной оконечности расположен большой порт, к которому через полуостров проложена широкая автомагистраль, но для велосипедиста привлекательна другая – старая, петляющая меж полей дорога. Кохын знаменит более чем двумя тысячами обнаруженных дольменов – погребальных каменных сооружений бронзового века. На моём пути есть как раз такое место, окружённое посадками так, что добраться до этого лесистого островка непросто (N34.73439° E127.33211°). Посмотрел бы я на то, как эти тяжеленные камни таскали древние протокорейцы! Не иначе, делать было больше нечего, ведь это сейчас у корейцев полупроводники, судостроение, металлургия и даже космическая программа – не до дольменов!

Вокруг полуострова раскинулись многокилометровые литорали, обнажающиеся при отливе. Разумеется, в местах с самыми красивыми видами установлены беседки (N34.73790° E127.33156°).

По клику панорама откроется в большем размере

Поснимав красивые виды и перекинувшись несколькими дежурными фразами с подъехавшей к беседке пожилой парой, я поспешил к переправе на небольшой островок Удо (우도), но опоздал: начался прилив. Маленький островок соединён с материком лишь «таинственным морским путём» – так называют узенькую бетонную полоску, которая обнажается лишь во время отлива (N34.72535° E127.32945°). Этим он чуть-чуть напоминает Mont Saint Michel во Франции 🙂

На островке расположена всего одна деревня – Удо маыль, в которой проживает порядка ста человек. Даже при таком размере населённого пункта, в нём имеется начальная школа, хоть и учеников в ней всего чуть. Очень «семейный остров», каковым, впрочем, его и сами жители и считают.

С обеих сторон переправы установлены стенды с расписанием приливов и отливов. Рыбаки скорым шагом уже спешили покинуть её. Один из этих бодро шагающих дядек плюхнулся в припаркованную возле вездесущей беседки электрическую инвалидку, отправившись на ней по своим делам.

Я приналёг на педали и, рискуя промочить ноги, рванул по переправе, остановившись перед шустро прибывающей водой, перерезавшей путь. Отчётливо определялось течение со стороны океана. Не суждено мне было объехать остров, подняться на холм быка… Я отступил немного, запустил дрон: поснимать эту узкую полоску не замочившись.

О названии острова и деревни на нём ходит местная легенда:
Одному бедному учёному, что всё время проводил за чтением книг, посчастливилось жениться на милой и работящей женщине. В опасные и смутные времена учёный-сонби и его жена перебрались на отдалённый и безымянный остров – в изоляции на нём было безопасней. Но однажды муж сказал: «Как учёный-конфуцианец, я не могу оставаться вдалеке от происходящего в стране. И как мне не тяжко оставлять Вас одну, я всё же пойду, берегите себя!» Ушёл он на большую землю, и уже не вернулся живым – полыхавшая в государстве смута поглотила его. Жена всё горевала по пропавшему супругу, но уже нашёлся нехороший человек – сын богатых родителей, что воспылал к ней страстью и грязно домогался. «Можешь ли ты быть хоть в чём-то хорош, как мой муж?!» – воскликнула ему в сердцах женщина. «Пойди, поднимись на высокую гору позади тебя и крикни на восток подобно быку!». Нечестивец забрался на гору, повернулся на восток и крикнул в всё горло: «Мууууууу!» Услыхав же это, верная женщина в отчаянии покончила с собой. Похотливый мужчина не остался безнаказанным: небеса покарали его – он превратился в напоминающий лежащего быка холмик. Верную жену похоронили, а людская молва окрестила доселе безымянный остров: Удо – «Остров быка» (우도, 牛島). Потому-то бычий абрис и украшает камень с названием деревни:

Провинция Южная Чолла – лидер по площади отливных литоралей в Корее: порядка тысячи квадратных километров. В литоралях кипит жизнь: из одной, заполненной мутной водой, лунки в другую перебираются илистые прыгуны. Шевелят конечностями мелкие крабики, которых порой выдают только глаза-перископы, торчащие над поверхностью жижи. В глубоких норах прячутся осьминоги: их можно рассекретить по следам от щупалец, которые не успела смыть вода. Умелые добытчики выковыривают называемых «морским женьшенем» трепангов, урехисов (морских кольчатых червяков) и различных моллюсков.

Намётанный глаз местного жителя завсегда определит, куда нужно ткнуть тяпкой, чтобы откопать спрятанный деликатес: осьминога накчжи (낙지). Собирают на литоралях и устриц. Предлагаю читателю ролик об островке и его жителях:

По другую сторону береговой кромки крестьяне собирают урожай риса. Современные комбайны его не только жнут, но и сразу же обмолачивают. Наполнив внутренний бункер, комбайнёр оттопыривает вбок трубу и перегружает обмолоченное зерно в большие сумки на грузовике. Зачастую на ближайшей асфальтовой дороге раскладывают тент, на который рассыпают для просушки собранный рис. Иметь собственный комбайн для большинства корейских фермеров дорого, на жатву их чаще берут в аренду. Много раз видел, как на небольшом грузовичке привозят технику, а за работой механизатора наблюдает владелец чеки. Или, бывает, сидящая на корточках престарелая бабуся – мать владельца, прикатившая на своём «электротранспорте». Я намеренно проехал по ровным бетонным дорожкам сквозь поля, чтобы понаблюдать за современным корейским крестьянством. Уезд Кохын-гун провинции Южная Чолла – типичный представитель житницы Республики Корея.

По пути встречались и животноводческие фермы, на которых откармливают тех самых коровок коричневой масти, что в скором времени должны стать одним из самых дорогих сортов говядины – хану.

Уезд известен и своими цитрусовыми садами. Есть даже образцово-показательный сад, куда всяк желающий может зарулить и насобирать себе корзиночку. Получится дешевле, чем в магазине.

Меж полями иногда встречаются вот такие деревенские туалеты: не пристало добрым труженикам оправляться в межу! Да и велотуристу подспорье, если что. Музыка, правда, в таких уборных не играет 🙂

Маршрут прошёл и через пригорки с могилами, мимо деревень и садов.

А это – бассейн рыбной фермы. Крыльчатки насыщают воду кислородом.

Запланированная остановка: музей серо-зелёной керамики пунчхон (N34.62767° E127.32360°).

Заинтересованным туристам я его очень рекомендую (₩2000). С давних времён эта местность славилась искусством керамики, из раскопок извлечено множество не только черепков, но и вполне сохранившихся предметов. Здесь, в провинции Чолла, изготавливали также и изделия этого редкого переходного вида. Переходного – это потому что в истории его расцвету было отведено немногим более двух веков: ставший модным на смену корёскому селадону в конце XIV века, к концу века XVII-го он почти полностью исчез. Интересны и временные выставки: книги, документы, фотографии, метеориты (куда-ж без них в космическом центре Кореи).

Старинное фото городка-крепости: ну чем не мой снимок с квадрокоптера из предыдущей записи?

Семья отмечает хвангап (шестидесятилетие главы семьи):

Деревенский праздник:

Реконструированный дольмен во внутреннем дворике музея:

Музей также несёт краеведческую миссию и знакомит посетителей с местными легендами, сцены из которых отлиты в бронзе в садике перед его зданием.

Вот поучительное сказание о военачальнике по имени Сон Пхарын (송팔응, 宋八應), у которого был белый конь, что мог нестись быстрее пущенной из лука стрелы. Решив испытать коня, генерал пустил стрелу к пику горы Пхарёнсан (팔영산, 八影山) на востоке Кохынпандо, а коня вскачь к её вершине. На пике он не нашёл своей стрелы, и в сердцах отрубил скакуну голову одним взмахом меча. О, торопыга Сон Пхарын! Лишь пал его белый конь, как долетевшая стрела ударилась о скалу. Генерал так и захлебнулся в слезах от своей поспешности.

На полуострове есть скала, которую называют драконьей (용바위) – выступ на ней напоминает карабкающегося наверх дракона, даже со следами от когтей (N34.59330° E127.50818°). Фото из корейского Интернета:

С ней-то и связана следующая легенда. Мужу из рода Рю, недавно осевшему в прибрежной деревеньке, во сне явился старец, указавший место на морском побережье, где два живших в море дракона сходились в битве за волшебную жемчужину. От их постоянных сражений море волновалось, с небес летели молнии и бил град, от чего страдала вся деревня. Рю взял свой лук, пошёл в указанное место и притаился. На море и впрямь сошлись два ужасных дракона. Просвистела пущенная стрела и один из драконов был повержен, а море окрасилось в цвет его крови. Второй дракон стал медленно карабкаться на прибрежную скалу… и карабкается до сих пор.

Печальны корейские сказания. В стародавние времена отправилась девушка по имени Оннё в горы Унамсан (운암산) насобирать съедобных дикоросов. В горах, ни с того ни с сего, напал на неё огромный орёл и заклевал насмерть. Погибшая девушка явилась во сне старейшине деревни и попросила отомстить за неё. Завидев парящего над деревней убийцу, мужчина взял свой лук и крепко натянул тетиву – стрела поразила жестокого орла в самое сердце. С тех пор люди окрестили два пика в горах Унамсан: Оннёбон (пик Оннё) и Токсурибон (пик орла).

Всё там же, в одном селе вблизи Унамсан, произошла ещё одна невероятная история, о которой рассказывает следующая легенда. Сдавший государственный экзамен студент из рода Хон возвращался домой. По пути он попал в сильный ливень и был пригрет в доме у одинокой женщины из рода Лим. Вспыхнули чувства, и, так уж бывает, – согрешили. Мужчина поклялся жениться, и был таков. Получив хорошую должность, он вскоре выгодно женился на другой, забыв данное госпоже Лим обещание. Однажды он проснулся от того, что тело обвила огромная змея и ему стоило немалых усилий освободиться. Это была госпожа Лим, чья душа после безвременной смерти воплотилась в змее: она приползла задушить того, кого полюбила и кем была обманута. Чтобы избавиться от злого рока, Хон построил небольшой храм для успокоения души своей бывшей возлюбленной.

После посещения музея, я без остановок достигнул конечной цели дневного пробега – портового городка Тоян-ып (도양읍) на юге полуострова.

Заселился в один из мотелей (N34.52621° E127.13545°), что гнездятся на набережной рыболовного порта, пошёл осматривать немногочисленные местные достопримечательности.

На небольшом холме в западной части городка построено конфуцианское святилище Ссанъчхунса (쌍충사, 雙忠祠) – «Храм [почитания] двойной верности» (N34.52771° E127.13190°). Ежегодно, в четвёртый лунный месяц, здесь отправляют поминальные церемонии по двум героям-воинам, морским офицерам конца XVI века: Ли Тэвону (이대원), погибшему в 1587 году в бою с японскими пиратами, и Чон Уну (정운), павшему уже в ходе Имчжинской войны. Оба посмертно получили адмиральские звания.

Ли Тэвон (이대원) был одним из самых молодых морских офицеров – он начал служить с юных лет, а к 21 году уже достиг ранга манхо (만호), примерно соответствующего современному званию флотского капитана первого ранга. В феврале 1587 года на остров Сончжукто (손죽도) были совершены хорошо организованные нападения японских пиратов, жестоко грабивших и расправлявшихся с местным населением. Вышедшие на защиту острова моряки, под командованием молодого манхо, приняли бой. Первую атаку удалось отбить, но через неделю японцы вернулись с новыми силами. Понимая, что будет стоять до конца, командир прокусил руку и написал кровью прощальные слова своей семье. Герой погиб, жестоко зарезанный японцами.

Манхо Чон Ун (정운) в начале Имчжинской войны (1592-1598) сражался под командованием адмирала Ли Сунсина, отличившись в битвах при Окпхо, Танпхо и Хансандо. В сражении близ Пусана он героически пал от пули, выпущенной с вражеского корабля. Ли Сунсин предложил поместить табличку павшего соратника в мемориальный храм погибшего тремя годами ранее Ли Тэвона – их подвиги сходны по своей ратной сути.

За храмом расположился маленький мемориальный садик с памятниками героям и панно, изображающим батальные сцены.

С холма, кстати, открывается прекрасный закатный вид на марину и вантовый мост.

В городке не очень много места для отдыха горожан, поэтому прямо в акватории порта была построена круглая площадь с ведущим на неё мостом. Это место проведения местных праздников и фестивалей, да и в любое другое время там отдыхают люди. Предусмотрены крытые столики, где можно поиграть в падук или перекусить принесённым с собой (как я люблю за это Корею!)

За что ещё люблю Корею – за доступность туалетов. Ни в одной стране, где я побывал, ситуация с уборными не выглядит так замечательно как здесь! Вот, например, санитарный павильон в городском порту:

Обжора внутри меня взбунтовался: «Хватит уже этих полумер! Почему выбираешь блюда на одного? Слабак!» И действительно. Можно и пообжорствовать как следует, ведь основной резон таков: всё самое вкусное в корейской кухне обычно подаётся минимум на двоих. На побережье полно заведений, где подаётся хве (европейцы называют это по-японски – сасими), крабы, жареные на гриле угри… Кстати – морские угри! На южных побережьях они буквально в каждом аквариуме. Встретившись глазами с парочкой извивающихся «драконов», я принял решение… спасти от них эту деревню.

Алкоголик внутри меня тоже взбунтовался: «Что за полумеры, бро! Бери сразу большую бутыль!» Послушался – взял «полторашку» местной бражки тондончжу с мандаринами: цитрусовые – специалитет уезда Кохын. Тондончжу (동동주) отличается от макколли (막걸리) в основном тем, что сливается сверху бродильного сосуда и не фильтруется (в ней, порой, плавают рисинки). Нос забивали цитрусовые ноты 🙂

Жаренного на гриле угря (чанъогуи, 장어구이) едят как ссам – заворачивая в листья с добавлением приправ и зелени. Разумеется, к этому нужен ещё и суп – уха из голов, хвостов и костей приговорённых мною угорьков. Поверьте, угорь бесподобен, да и обжора был в ударе, одержав безусловную победу в этой схватке с драконами: всё съел и выпил, не оставил ни рисинки 🙂